– Богдан, – обхватываю ладонями его лицо, прижимаясь сильнее, – ну потерпи, пожалуйста, давай не здесь, миленький мой, – целую его губы, щеки, он явно перепил. – Я так не хочу. Слышишь, мой хороший?!
Шелест отстраняется, его пальцы проходят вдоль моего слегка промокшего белья, а потом одергивают платье.
Громко выдыхает. Упираясь кулаком в стену.
– Прости, – прикрывает глаза.
– Все хорошо, – приподнимаюсь на носочки, целуя в нос, – я тоже очень-очень тебя хочу, но не здесь, хорошо?
Кивает.
– Поехали домой? Да?
Мне нужно его отсюда утащить, пока он ходит сам.
– Ага, – моргает, отталкиваясь от стены.
Пока я вызываю такси, Богдан успевает подсесть к Федосееву и выпить еще.
– Идем, – касаюсь его плеча, – такси нас ждет. Всем пока.
Вика махает мне рукой, улыбается.
Выходим на улицу, Макс идет впереди нас. Прикуривает, и Шелест резко тормозит рядом с ним.
– Стрельни?
– Стрельну…
Макс протягивает ему пачку, из которой Богдан вытягивает сигарету. Зажимает в зубах, поднося зажигалку. Я стою и оф*геваю. Чувствую себя весь вечер нянькой.
– Ты же не куришь…
– Гера моя, – подтаскивает к себе, – не ругайся, – выдыхает дым в сторону, – все, Максон, на созвоне…
Федосеев кивает, смотря вперед помутневшим взглядом…
Ужас.
У дома Баженовой расплачиваемся с таксистом и идем к двери. Шелест ищет ключи, но, кажется, это бесполезная затея. Звоню в дверь.
– Гера, – морщится, а мне смешно от этого выражения лица, – Ма же спит!
– Мы тогда так никогда домой не попадем…
– Ща я все найду…
– Ну-ну…
Марина открывает дверь, а я поджимаю губы.
– О, мамуля…
– Он пил? – приподнимает бровь.
– Ага, – киваю, убирая руки за спину.
– Удивительно…
– Не то слово…
– Он домой-то заходить собирается?
– Не знаю. Богдан, идем, – протягиваю ему ладонь, как ребенка, заводя внутрь.
– Мамулечка, ты самая лучшая, – стаскивает ботинки.
Марина усмехается, но заметив, что я смотрю, делает серьезное лицо.
– Спать иди…
– Я водички попью, можно?
– Ну попробуй…
Шелест идет на кухню, а я не знаю, как себя вести. Так и стою у двери…
– Проходи, – Баженова улыбается, – веселый у тебя вечерок выдался, как я вижу…
– Бывает, – пожимаю плечами, – не знаю, как так вышло, он же не пьет, вот и развезло, видимо…
Хотя, если быть честной, то ни*рена его не развезло. Они с Максом столько вылакали…
– Можешь не оправдывать, завтра все равно получит, поросенок…
– Вы и правда лучшая, – вырывается как-то само, поджимаю губы, опуская взгляд.
– Чай будешь?
– Буду.
– Пойдем тогда…
На кухне представление продолжается. Богдан уже успел попить водички и стоит у открытого холодильника со сковородой в руках. Что-то ест.
– За стол сядь.
– Не, – ставит все обратно в холодильник и садится на стул, – мам, я вот не специально…
– Ага, заливали в тебя.
– Ага, Гера вон и заливала.
Хочу его придушить.
– Я, короче, спать. Всем спокойной ночи…
Поднимается из-за стола и, проходя мимо меня, ударяет по заду. Господи, слава богу, Марина этого не видит.
Это не вечер, это просто что-то невозможное…
– Марина Юрьевна, я, наверное, домой поеду…
– Время четыре часа, оставайся уже у нас, если родители не будут против…
– Думаю, им сейчас не до меня.
– Я тебе в гостиной постелю, хорошо?
– Спасибо.
Утром разлепляю глаза от чьих-то шарканий. Задираю голову, наблюдая, как Богдаша топает на кухню.
– Водички? – говорю громко, так, что он вздрагивает, медленно оборачиваясь и держась за голову.
– Отстань…
– Плохо тебе, да?
– Гера…
– Что, мой хороший? – сажусь на диване…
– Язва, – уходит, а я иду следом. На мне ночнушка и халат, которые одолжила Марина. Запахиваю халат на поясе, выходя на кухню.
Богдан пьет воду, а на столе валяются какие-то таблеточки.
– Я тебя прошу…
– Я молчу, – усмехаюсь…
Подходит ближе, касаясь пояса халата, и медленно тянет его на себя.
– Я вчера переборщил, – трет затылок, немного хмурясь…
– Все хорошо, я понимаю, – сжимаю его ладонь, не могу больше строить из себя стерву…
– Вот поэтому и не пью, – усмехается, щелкая меня по носу.
– Голова болит, да? – морщусь, касаясь его лба.
– Чутка, Ма вчера, наверное, о*ренела.
– Да не то слово, – Марина заходит в кухню, с укором смотря на Шелеста.
– Казни, я на все согласен…
– Какое послушание. Завтракать будете?
– Будем, – отвечает за двоих…
– Садитесь тогда, а в качестве наказания на неделю к деду поедешь, он тебе миллион дел найдет.
Пока Богдан тусует в деревне, я успеваю подать документы в МГУ, надеюсь, что смогу поступить туда без отцовских денег, иначе он так и продолжит запрещать мне дышать.
Лето бежит со скоростью света, но апогей наступает в начале августа. Папа просит зайти к нему в кабинет, явно находясь в раздраженном состоянии. У него проблемы с бизнесом и в думе, не получается совмещать все на свете и усидеть на двух стульях. Даша тратит слишком много его кровно заработанных, а мама повторно подала в суд на раздел имущества. Немного пришла в себя после всего…
– Почему ты до сих пор не подготовилась к отъезду? – басит, как только я успеваю ступить на порог.
– Потому что я не полечу в Лондон, я останусь в Москве, и учиться буду здесь, – говорю обыденным, почти не дрожащим голосом.
– Ты опять за старое? – раздраженно вздыхает.
– Я имею право поступать так, как…
– Закрой уже рот, – резко переходит на крик. – У тебя нет ни права слова, ни тем более права выбора. Ты будешь учиться там, где скажу я!
– Я уже подала документы в МГУ, – сжимаю кулаки.
– Ах это, – он усмехается, как-то странно улыбаясь, – я досрочно скажу ответ: тебя не приняли.
